Лоп виноградинку, лоп другую –
вот и вино!
То, что другим дано от рожденья –
мне – не дано.
Вот и приходится собственноручно
рыть и рыть, и
по миллиметрам найденной глины
смирно лепить
Карту сокровищ. И по шажочкам
выискать путь –
встретить губами первоисточник –
жадно прильнуть.
Лопать свои виноградинки – дальше –
делать вино.
С этого и начиналось однажды
все, что дано.
Берешь и откусываешь кусок –
Переставляешь ноги.
По большему счету, ты – одинок –
Так, как и все в дороге.
Пасти судьбы все равно что молоть,
Как и тебе с голодухи.
Разуму – разумово, но плоть
Не отделена от духа.
Так и живешь – уходящий в поток,
Выкинутый на берег.
Сама себе дьявол и сам себе Бог,
Который в себя не верит.
Если б ты чувствовал то что я, ты бы сдох.
Так что не рассказывай мне, кто есть бог.
Лучше скажи этой ведьме, прилипшей ко лбу —
что если она не заткнется — я её уебу.
Выключи свет и зажги огонёк во тьме —
Он по теням на стенах тебя приведёт ко мне.
Если боишься кого-нибудь не узнать —
Лучше, мой дорогой, даже не начинать.
Эта дорога — дальняя, без опор,
Поэтому, идти придётся наперекор
Боли, сочащейся из наглухо запертых врат,
Страху, вопящему, что пора повернуть назад.
Придётся ступать шажками, как у Паспарту,
И разговор вести, перекрикивая пустоту.
Встретив и монстров, и хищников на пути —
Кричать и сражаться, но продолжать идти.
Что меня ждёт – пускай остаётся там,
Где наша назначена встреча. По местам
Села команда и вёсла приподнялись.
Мы отплываем, мой друг. Курс на жизнь.
Ты выгнал меня, мессир, но я не пошла ко дну –
похоже, его здесь нет, и я все ещё тону.
Какого черта, мессир, ты не послал бы мне, –
пока не встречала – он, наверное, ждёт на дне.
Кстати, на днях: плыла я мимо каких-то сил –
пытались забрать к себе, услышали слово мессир –
Присоединились. Так и покорился мир
нетвёрдой твоей руке, мой дорогой мессир.
Как там дома, в аду? Трубят ли коням отбой?
Я вот ко дну дойду – смогу позвонить домой.
А так — сеть не ловит в пути. Реклама связи — обман.
Здесь бьётся в твоей сети весь голубой океан.
Будь же ты проклят, мессир – зачем ты меня выгонял,
чтобы вернуть к себе с той стороны огня?
Все равно, что писать, когда хорошо
руке, водящей пером по бумаге.
За каждое слово ответишь, но после – уйдёшь налегке,
высказав все, что собирался. Отваги
не занимать тому, кто ищет себя,
ибо найденное не обязательно радует.
Но обязательно – ключ подбирает к двери,
Чтоб сердце проветрить, и поливает росток,
И очищает почву от мусора.
И ты наконец-то можешь дышать полной грудью,
без дураков, без подделок, без Оскара
за актёрский талант в имитации жизни.
Дорога домой – позади и впереди тебя.
Ты не свернёшь, но поскачешь вперёд,
будто бы палка, служившая посохом –
нынче твой конь – самый быстрый средь звёзд,
среди васильков и ромашек.
И запаха сосен не хватит, чтоб надышаться
такой полной грудью, как у тебя.
И вот ты идёшь…
Дети спят в своих кроватках,
Я сижу на одеяле —
Я полна всего на свете,
Но поймете вы едва ли.
Я полна хурмы и гречки,
Болей в плечевых суставах,
Я полна холодной речки
И участия в забавах.
До краев во мне тревоги,
Но и радости не меньше —
Под глазами две дороги
И тропинок много пеших.
Книжек, чая, разговоров,
Паровозиков, подушек,
Храпа, хохота, разборок,
Друг на друге покатушек.
Как оно в меня все влезло —
В мое щупленькое сердце?!
Где вы взяли столько места
В обиталище телесном?!
Сил полна, но с ног свалилась —
Я сижу и напеваю,
Что любви сдаюсь на милость —
Лишь любовь не знает края…
Крошево лиц — перепонка Крещатика
Пригвождена к ним контузией.
Здесь и расстанусь, и выйду из чатика
С последней своей иллюзией.
Юбка недлинная, тени, извилины
Улиц и чёрных локонов —
Что ты их прячешь — свои тёмно-синие?
Ходишь вокруг да около.
Ты не сбылась. Уходи, пожалуйста.
К черту — сквозным ранением.
И там ему на меня пожалуйся:
Не с теми спуталась тенями!
Буду теперь балагурить неистово —
Выйду на Патриаршие
Глядеть на простую и ясную истину
Все два часа оставшихся.
Видимо, эта боль
Держит какой-то стержень,
И без нее хребет —
Мякотка от хурмы.
Видимо, Чернобыль
Внутренний неизбежен:
Взрыв должен прогреметь
И проапдейтить мир.
Вместо стихов и книг
Я сочиняю списки —
В них все, что было злом,
Стало — наоборот.
Выпущу-ка я диск
Аморальных ремиксов —
Платиновый альбом
На сто чартов вперед.
Что б ты ни говорил —
Выскажи это внятно
Что бы ни захотел —
Просто попробуй взять.
Если довольно сил
Выиграть у Бога в прятки —
Сможешь и на кресте
Место его занять.
Я потерял ключи к Луне.
Ты отыскала их —
И в темный час вернула мне,
Пришив к запястью стих.
Чтоб ни было со мной теперь,
Отныне — каждый раз —
Я вижу, открывая дверь:
«Ты здесь и ты сейчас».
И пусть к Луне лететь года
Сквозь боль и страх ночей.
Мне – верю – больше никогда
Не потерять ключей.
Духовная пища размазана тонким слоем по нёбу,
Вызывая рвотный рефлекс и голод одновременно.
Ты предлагаешь: давай назовём сына Нёма?
Хорошо, говорю, назовём, какие проблемы.
Ты будешь питаться музыкой, я — стихами,
И только он будет пить молочко из соски.
Лет через 20 придём к нему все за деньгами,
Духовно прекрасны, в морщинах и гордых обносках.
Он нас утешит — как в воду глядели назвали —
Красное мясо, мол, творчеству не помеха.
После прокатит на поршпанамеровском заднем
И обернёт горностаевым мехом.
Круг замыкается, трощится, мы собираем осколки.
Пытаемся выложить слово — не обязательно счастье —
Просто понятное новое слово, поскольку —
Раз что-то кончается — что-то должно начаться.