Author: marigarde

Ты не сумеешь разговеться –

Твои посты – не от свободы.

Ты не сумеешь разгореться –

В твоих кострах нет кислорода.

Металл – твой безупречный спутник,

Пока ты ползаешь по краю

И крутишь ручку мясорубки,

Сквозь дырки в мисочку стекая.

Бог укрылся в деталях и дал наводку:

“Ищите дьявола, говорит, – он здесь!

Ухватите козлиного за бородку —

Творенья чудо вам снизойдет как есть.”

Бог ведь знатный шутник — и сидит, смеется.

Наивный дьявол дремлет в тени куста.

Между тем, от границы небесной вьется

Творцов шеренга жаждущих отыскать.

Кто находит — тот дергает или тащит,

Стучит зубами в творческом огоньке.

Так старается, что вот-вот-вот обрящет

Святую истину в дьявольском волоске.

Шел дурак — наизнанку тулуп овечий —

Бородки спутал, время и адреса.

Из деталей извлёк он того, кто вечен,

Спросил с тоской – о чем мне теперь писать?

Когда я сдамся –

Все птицы споют свою песню

в малой октаве,

Вкус крови окажется пресным,

И переставят

Из шкафа скелеты все на витрину.

Не будут лукавить

Все те, с кем боролась, –

Тогда я и сдамся.

И, став уязвимой,

Впридачу –

И спину подставлю,

И дам слабину,

И расплачусь.

Когда из-под снега выглянет солнце,

Скроется из-под атак,

Из штопора перейдёт в пике –

   

Я, наконец, перестану бороться,

Сердце выкинет белый флаг –

Двинется налегке.

Да, я готова

Вложить мечи в ножны и

Сбросить доспехи

И даже улечься на щит,

Чтоб вернуться домой.

Но, честное слово,

Войска все заброшены.

Вовсе не к спеху

Увещевать их,

Некстати трубить отбой.

В чёрном сосновом

молчании

На поле боя

Слышны новые

Обещания

Павших героев.

Твой голос затихает, друг,

Братишка.

Пусть километры плавят звук, —

Мне слышно.

Играй, пока летишь на свет,

И после.

Я сделаю погромче трек —

Как взрослый.

Я думала – хожу по краю!

Гордилась – смерть мне не страшна!

Но, оказалось, я лишь на

Полу смешно переступаю,

И в этом танце каждый шаг –

Шах – шах – страх – страх!

Под напряженьем зубы трощит.

Зажмурившись до спазма мышц,

Я так боялась видеть жизнь,

Что умирать казалось проще.

Но кто-то руку дал – смотри, –

Сказал: здесь ровный берег.

Открой глаза и пробуй верить

Тому, что есть на самом деле,

А не внутри.

Колокольчики внутри –

Я умру, а ты смотри.

Как закончат гомонить –

Можно будет хоронить.

Но пока что длится звук –

Будь мне самый верный друг.

В унисоне и поймёшь,

До чего же ты хорош.

Не страшись и не вини –

Колокольчиком звени.

мой черноглазый принц,

в тебе мое колдовство —

сквозь десять тысяч страниц

я ощущаю родство.

не будет таких мерил —

узнать, кто мы есть вдвоем.

что бы ни фыркнул мир —

мы сотворим свое.

хоть изучай санскрит,

разгадывай письмена —

что между нами искрит —

не может быть названо.

Луна и ночь. Стена и койка.

И не портреты — типажи.

Тебя обдали из брандспойта,—

Сказали: ты еще не жил.

Смотри, как предки всколыхнулись

И злобно пялятся со стен —

Разворошивший этот улей

Не должен был вставать с колен.

А ты идешь весь перебитый

И перевязанный сто раз.

Не спите, ангелы, не спите,

Вы так нужны здесь и сейчас!

Луна пройдет по небосводу —

Заря в душе развеет сны.

И ты прольешься на свободу

Из алькатрасовой тюрьмы.

Друг другу мы – дети, и мы пишем книгу,

Схватившись за руки, зажмурив глаза.

У нас получается тускло и криво,

Мы плачем и тратим последние силы…

Но если попробовать так, как нельзя?

Давай оторвемся? Давай приглядимся?

Возьмёмся за ручку – вместо руки.

Напишем главу, отойдем, насладимся..

И сквозь расстояние станем близки.

Яблоко съедено.

Вплоть до веточки.

Тоска по Раю — неактуальна.

Днем — на обеденном —

Очеловечившись —

Ты наконец-то стал идеальным.